Взрослый мужчина способен обижаться так же, как и пятилетняя девочка. Но самое интересное здесь заключается в том, что, будучи обиженным, этот взрослый мужчина больше всего похож как раз на пятилетнюю девочку.

Он ожидает извинений и справедливости, перед ним должны покаяться и оказать всевозможные достойные почести, чтобы его уязвленное самолюбие снизошло до прощения виновного. И если, не дай Бог, эти подношения будут чуть дешевле, чем требуется нашей пятилетней девочке в теле взрослого, она воспримет их как унижающую достоинство жалкую подачку. Как же! Ведь обида так велика! И дань для ее возмещения должна быть соответственно великой.

Обида – еще одно состояние пассивной жертвы обстоятельств, которую несправедливо обделили, которая ничего поправить со своей ситуацией не в силах, но может тихо плакать в одиночестве, ожидая, что каким-то чудом весь мир падет у ее ног, вымаливая прощение у страдалицы. А после, когда жертва этим актом раскаяния мира перед ней удовлетворит свою болезненную самооценку, она, наконец, величественно снизойдет до прощения обидчика. Затем примет от него, или быть может даже лучше от самого Всевышнего всевозможные наилучшие дары за перенесенные муки и страдания, за те пытки, которые вынуждал нашу жертву выносить злой и коварный обидчик.
Идея статьи не имеет половой направленности. Сказанное справедливо в отношении и мужчин, и женщин.

Обидная статья
Причиной обиды являются наши нереалистичные ожидания, которые почему-то никто исполнять не вознамерился. В итоге обидчивому человеку только и остается пассивно обижаться и ждать, когда золотая рыбка, исполняющая желания, материализуется чудесным образом прямо у него в руках. А для самостоятельной реализации своих ожиданий обидчивый человек еще слишком мал и слишком жалок.

В крайней стадии обиды, обидчик, прежде чем просить прощения, должен не просто извиниться, но еще и унизиться, и даже как-то адекватно поплатиться, перенеся на своей шкуре все необходимые для этой процедуры побои, которые по мнению жертвы, окупят ее святые мучения. И, как правило, чем пуще жертва бредит этим бредом, чем больше вгоняет себя в обиженность, тем более фантастические ожидания и требования к обидчику у нее формируются, и тем меньше вероятности, что перед ней вообще хоть как-то извинятся.

А если даже извинятся, то извинений этих будет уже недостаточно, чтобы покрыть все перенесенные муки. И тогда, чтобы доказать всему миру, как весь мир был неправ, жертва становится на путь святого мученика, и начинает добивать саму себя наиболее подходящим для ситуации разрушительным методом, при этом как бы приговаривая: Посмотрите, что Вы со мной делаете! Практика эта бывает разной.

Если обиженной жертве лет пять отроду, в наиболее запущенном состоянии дите, чтобы его пожалели, намеренно случайно падает в лужу в прямом смысле слова лужа. А если жертва чуть постарше, жалость ее унижает, и теперь, она хочет признания. Теперь она готова показать другим, как реальна и как велика ее боль. Для этого разобиженная бедняжка готова пожертвовать предметом из посудного шкафа, разбив его о свою несчастную голову. В особо запущенных случаях жертва рассчитывает на посмертную славу…

Никакой славы и признания такой мученик, разумеется, своей деструкцией не добивается. Самое большее, чем его могут удостоить – жалостью, а чаще и того хуже – насмешками и раздражением. То есть, обижаться мало того, что бесполезно, но ведь еще и непродуктивно. Но мы продолжаем делать это снова и снова. Снова и снова надеемся этой манипуляцией добиться желаемого.

Инфантильный манипулятор
Обида – это манипуляция. Все мы просто хотим внимания и любви совсем как малые дети. Но дети хитрее. Они, чтобы получить желаемое, обижаются намеренно.
Ребенок лет до двух, если видит, что его обиду не замечают, способен сразу остановиться, привлечь внимание и тут же снова продолжить обижаться. Со временем этот маневр входит в привычку, которая набирает обороты, становясь чем-то якобы реальным. Взрослый ребенок, обижаясь, воспринимает себя всерьез. А по факту – это все та же манипуляция, но остановить ее взрослый уже не может, потому что с годами научился действовать на автомате. Манипуляция происходит бессознательно, и потому обида кажется искренней.

Обидчивость раздражает окружающих, потому что на все том же бессознательном уровне люди чувствуют ложь, подспудно осознают что обида – не какая-то реальная беда, а всего лишь детская манипуляция. Обида – искусственно раздутая трагедия, с целью добиться желаемого чужими силами. Обидчивая жертва просто отказывается брать на себя ответственность за свои притязания. Вместо этого ей проще манипулировать другими людьми, стараясь своей обидой вызвать в них чувство вины.

Мы обижаемся не только по давней детской привычке, но еще и потому, что у нас кишка тонка. Нам страшно проявлять свои чувства, мы боимся получить отпор, который не сможем сдержать, и будучи поверженными, пасть еще ниже. И тогда мы капитулируем и сами выбираем стать жертвой обстоятельств, негодуя в просроченной зоне комфорта в бесплодном ожидании справедливости.

Последнее утешение
А что происходит, если мы, не дай бог, удовлетворяем запросы обиженного человека? Тем самым мы создаем так называемое положительное подкрепление.

Этим термином в психологии называют тот пряник, который получают в качестве награды за конкретное поведение. И если этот пряник таки был получен, то есть, если обиженный добился своей цели при помощи обиды, этот стиль поведения у него прочно закрепляется. Нужен пряник? Надо обидеться, и посильнее, чтобы пряник был побольше и послаще. В таком детском саду некоторые взрослые люди предпочитают проводить значительную часть своей жизни. Об этой разновидности инфантильности на progressman.ru есть отдельная статья.

Порой обиженный человек падает так низко, что в своем отчаянии уже и не ждет, когда ему улыбнется судьба. И тогда он соглашается на последнее утешение. Ради жалости он готов поплакаться в жилетку, только бы его больше не обижали, и признали уместность его притязаний хотя бы в такой уничижительной форме.

Он уже и давно позабыл, что ведь никто и никогда в этой жизни не обижал его. Все это время, он сам проделывал этот трюк с собою. И теперь мы должны повестись на его игру? Пожалеть его? Позволить ему побыть жалким? Ведь наша обиженная бедняжка – всего лишь несчастное дитя? И неважно сколько этому ребенку лет от роду – даже в преклонном возрасте жертва обстоятельств способна плакать просто от бессмысленной жалости к себе, возвеличивая свое раздутое горе до небес.

Обида – хлеб психолога. Сколько клиентов ко мне обращалось с жалобой на своих близких, уже и не вспомнить. Благо именно этот невроз лечится достаточно легко. Хватает всестороннего взвешенного анализа собственных иррациональных требований к окружающим.
Обида – не событие. Обида – субъективное переживание. Обидчивость – это склонность проявлять обиду, талант находить поводы для обиды даже на ровном месте. Обиженный просто мучает сам себя, бестолково растрачивая энергию на бессмысленную жалость к себе.

По-настоящему ничего хорошего обида человеку никогда не приносит, и толку в ней нет никакого. Обидчивость у большинства людей вызывает насмешки и раздражение. На обиженных, как говорится, воду возят. Если мама жалела бедняжку, дитятко свыкается с этой манипуляцией, и может продолжать обижаться даже в расцвете лет. Обида – это опыт, преодолевая который мы движемся к зрелой мудрости. И здоровая толика самоиронии – всегда кстати.